1. По каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса:
1) доказано ли, что деяние имело место;
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.
2. В вопросном листе возможна также постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением вопросов, указанных в части первой настоящей статьи.
3. После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту .
4. В случае признания подсудимого виновным ставится вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения.
5. Не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого (о его судимости), а также другие вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта .
6. Формулировки вопросов не должны допускать при каком-либо ответе на них признание подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинение либо не поддерживает обвинение к моменту постановки вопросов.
7. Вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, ставятся в отношении каждого подсудимого отдельно.
8. Вопросы ставятся в понятных присяжным заседателям формулировках.
Комментарий к статье 339 УПК РФ
1. При формулировании в вопросном листе вопросов, подлежащих разрешению коллегией присяжных заседателей по каждому деянию, в совершении которого подсудимый обвиняется государственным обвинителем, постановка указанных в части 1 настоящей статьи трех основных вопросов: доказано ли, что соответствующее деяние имело место; доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении этого деяния, - является обязательной. Допускается возможность постановки одного основного вопроса о виновности подсудимого, однако при его формулировании надлежит строго соблюдать требование закона (часть 2 данной статьи) о том, что такой вопрос должен являться соединением всех трех основных вопросов, указанных в части первой.
2. Прежде всего формулируется вопрос, доказано ли, что в определенном месте, в определенное время имело место событие, образующее конкретное деяние: например, доказано ли, что в таком-то месте, в такое-то время N было нанесено 17 колото-резаных ранений ножом в область грудной клетки и живота, что повлекло его смерть на месте происшествия? Далее формулируется вопрос, доказано ли, что данное деяние совершил подсудимый: например, если на первый вопрос дан положительный ответ, доказано ли, что в такое-то время, в таком-то месте подсудимый М. имевшимся у него ножом нанес гр. N 17 колото-резаных ранений ножом в область грудной клетки и живота, что повлекло его смерть на месте происшествия. После этого формулируется вопрос, доказано ли, что подсудимый М. виновен в совершении определенного совершенного им деяния, признанного фактически имевшим место по результатам положительных ответов на два предшествующих вопроса: например, если на первый и второй вопросы дан положительный ответ, доказано ли, что подсудимый М., нанося ножевые ранения N, осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления смерти N и желал лишить его жизни. Когда фабула совершенного деяния несложна, указанные три вопроса могут быть объединены в один основной вопрос, например: доказано ли, что подсудимый М. в такое-то время, в таком-то месте, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя возможность наступления смерти N и желая лишить его жизни, имевшимся у него ножом нанес N 17 колото-резаных ранений ножом в область грудной клетки и живота, что повлекло его смерть на месте происшествия?
3. В соответствии с ч. 5 ст. 339 перед коллегией присяжных заседателей не могут ставиться вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого, а также собственно юридической, т.е. уголовно-правовой, оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта. Исходя из этого недопустима постановка вопросов с использованием таких юридических терминов, как умышленное или неосторожное убийство, умышленное убийство с особой жестокостью, умышленное убийство из хулиганских или корыстных побуждений, умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, убийство при превышении пределов необходимой обороны, изнасилование, насильственный половой акт в извращенной форме, развратные действия, разбой и т.п. Вместе с тем если от наличия того или иного юридического признака зависит в дальнейшем само признание деяния преступным (например, терроризм), то вопрос о нем должен ставиться в понятных присяжным заседателям терминах.
4. Поскольку в силу п. 5 ч. 3 ст. 340 выводы присяжных заседателей не могут основываться на предположениях, перед ними не должны ставиться вопросы о вероятности виновности подсудимого в совершении деяния.
5. Согласно ст. 352 настоящего Кодекса, в случае, когда в процессе разбирательства дела судом присяжных выявлены обстоятельства, дающие основания считать, что подсудимый в момент совершения инкриминируемого ему деяния был невменяем либо что после совершения преступления у подсудимого наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, председательствующий судья выносит постановление о прекращении рассмотрения дела с участием коллегии присяжных заседателей и рассмотрении его в порядке, предусмотренном гл. 51. Это означает, что в вопросы, которые ставятся на разрешение присяжных заседателей, не может быть добавлен вопрос, касающийся наличия у подсудимого психического расстройства или иного болезненного состояния психики, лишающего его возможности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими.
6. Согласно части 3 настоящей статьи допускается постановка присяжным вопросов, позволяющих установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту (о недопустимости ухудшения положения обвиняемого см. ком. к ст. 252). При этом необходимо учитывать, что в соответствии с ч. 2 ст. 338 судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление.
7. В соответствии с частью 3 ком. статьи после основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. Под обстоятельствами, которые влияют на степень виновности, в данном случае не могут пониматься обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание (ст. 61, статья 63 УК), поскольку в силу п. 6 ч. 1 ст. 299 и ч. 2 ст. 334 их разрешение относится к полномочиям судьи. В компетенцию присяжных входит лишь вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения или особого снисхождения. Представляется, что обстоятельства, изменяющие характер виновности, - это те обстоятельства, которые являются фактическим основанием для вывода об иной форме вины (неосторожность вместо умысла) или иной разновидности одной и той же формы вины (косвенный умысел вместо прямого; легкомыслие или небрежность). Такие вопросы присяжным заседателям могут ставиться при одновременном соблюдении двух условий: а) если этим не может быть ухудшено положение подсудимого и нарушено его право на защиту; б) государственный обвинитель поддерживает обвинение с измененным характером вины, либо обвинение, которое было предъявлено обвиняемому, не конкретизировало разновидность умысла или неосторожности. Парадокс состоит в том, что вопросы присяжным заседателям об обстоятельствах, которые влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности, не могут включать в себя вопросы об обстоятельствах, указанных в п. п. 3 - 6 ч. 1, ч. 2 ст. 24; п. п. 3 - 7 ч. 1 ст. 27; ст. ст. 25 и 28; ч. 7 ст. 246 настоящего Кодекса, поскольку они относятся к полномочиям судьи, прекращающего при их наличии уголовное дело (ст. 254, п. 1 ст. 350). Таким образом, вопросы, связанные с освобождением подсудимого от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, ввиду акта амнистии, в связи с примирением сторон, деятельным раскаянием и т.д., не должны ставиться присяжным заседателям. Вопросы о таких обстоятельствах, как необходимая оборона, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, и других указанных в гл. 8 УК могут ставиться (в понятных присяжным заседателям, "неюридических" формулировках), однако они не являются обстоятельствами, влекущими освобождение подсудимого от ответственности, поскольку вообще исключают ее вместе с преступностью деяния.
Другой комментарий к статье 339 УПК РФ
1. В комментируемой статье содержатся два различающихся положения о содержании вопросов, представляемых для разрешения присяжным заседателям. Согласно ч. 1 этой статьи по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса:
доказано ли, что соответствующие деяния имели место;
доказано ли, что эти деяния совершил подсудимый;
виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.
Часть 2 этой статьи предоставляет возможность постановки одного вопроса о виновности подсудимого, но при выполнении обязательного условия, когда такой вопрос является соединением трех основных вопросов, указанных в ч. 1 настоящей статьи. Судебная практика рассмотрения дел с участием присяжных заседателей свидетельствует о том, что формулирование вопросного листа по правилам ч. 2 комментируемой статьи вызывает определенные трудности.
2. Иногда постановка одного вопроса о виновности обвиняемого не только усложняет процесс составления такого вопроса председательствующим, но и порой дезориентирует присяжных заседателей относительно их компетенции по установлению фактических обстоятельств дела. Как показывает анализ судебной практики рассмотрения дел судом с участием присяжных заседателей, обсуждая возможные варианты ответов на вопрос, объединяющий в себе три основных вопроса, присяжные заседатели, пытаясь самостоятельно конкретизировать совершенные преступления, иногда описывают в вердикте иные по сравнению с предъявленным обвинением обстоятельства его совершения, что влечет за собой отмену приговора.
3. При формулировке вопросного листа по правилам ч. 2 комментируемой статьи в случае оправдательного вердикта спорным остается вопрос об основаниях оправдания обвиняемого. Статья 348 УПК обязывает судью постановить в таком случае оправдательный приговор. В ст. 350 УПК, регламентирующей виды решений, принимаемых председательствующим по уголовному делу, рассмотренному в суде с участием присяжных заседателей, указывается, что председательствующий обязан постановить оправдательный приговор в случаях, когда присяжные заседатели дали отрицательный ответ хотя бы на один из трех основных вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК.
Таким образом, если председательствующий судья руководствуется при формулировании вопросного листа ч. 1 комментируемой статьи, он может оправдать подсудимого:
за отсутствием события преступления - в случае отрицательного ответа на вопрос о доказанности соответствующего деяния;
за непричастностью подсудимого к совершению преступления - в случае отрицательного ответа на вопрос о доказанности совершения деяния подсудимым;
за отсутствием состава преступления - в случае отрицательного ответа на вопрос о виновности подсудимого.
При формулировании вопросного листа по правилам ч. 2 комментируемой статьи в таком случае может идти речь лишь об оправдании подсудимого за отсутствием состава преступления.
4. В соответствии с ч. 1 комментируемой статьи судьей ставятся перед присяжными три основных вопроса по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый.
При идеальной совокупности преступлений, когда одно деяние квалифицируется двумя статьями УК, вопросы ставятся не по каждому преступлению, а по деянию в целом. Это вытекает как из текста ч. 1 указанной статьи, так и из компетенции присяжных заседателей, которые устанавливают лишь фактическую сторону.
Например, при совершении убийства, сопряженного с разбойным нападением, органами следствия в обвинительном заключении и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого описываются отдельно преступные действия, подпадающие под каждую из статей УК. Деяние же фактически было совершено одно, и по нему, таким образом, и должны быть поставлены перед присяжными три вопроса, как того требует комментируемая статья. В случае положительного ответа на эти вопросы председательствующий судья как профессиональный юрист обязан дать юридическую оценку фактически установленным вердиктом присяжных заседателей обстоятельствам, т.е. в данном примере - квалифицировать содеянное по двум статьям - п. "з" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 4 ст. 162 УК.
Иная постановка вопросов при идеальной совокупности преступлений (не по каждому деянию, а по каждому преступлению) создает трудности для присяжных заседателей, обязанных устанавливать лишь факты, а не их юридическую квалификацию. В судебной практике встречались случаи, когда председательствующий судья в описанной выше ситуации ставил перед присяжными отдельные вопросы по убийству и по разбою. Присяжные заседатели, не зная тонкостей юридической квалификации преступлений, на первые три вопроса отвечали утвердительно, а на вторые - отрицательно, обоснованно считая, что нападение было одно, а не два, как следовало из вопросного листа.
5. Согласно ч. 3 комментируемой статьи после основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые увеличивают или уменьшают степень виновности либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления.
О праве сторон ставить вопросы о наличии фактических обстоятельств, влекущих освобождение подсудимого от ответственности или влекущих его ответственность за менее тяжкое преступление, см. коммент. к ст. 338.
6. Определенную сложность вызывает формулирование вопросного листа при покушениях на совершение преступления. В таких случаях, как и в случаях обвинения в совершении оконченных преступлений, судья должен "выбрать" из обвинения фактическую сторону дела и в понятной формулировке поставить перед присяжными вопросы, предусмотренные комментируемой статьей, в том числе вопрос о причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца. Причем вопрос должен содержать описание фактической причины, в силу которой подсудимый не смог осуществить свое намерение (выстрел из огнестрельного оружия не произошел в связи с тем, что была осечка; сломалось лезвие ножа при нанесении удара; не смог завладеть имуществом, так как был задержан и т.д.), а не просто ссылку на таковую.
7. При постановке частных вопросов об обстоятельствах, которые уменьшают степень виновности либо влекут освобождение подсудимого от ответственности, в вопросном листе недопустима постановка вопросов о виновности других лиц.
8. Допуская возможность постановки вопросов, позволяющих установить виновность в совершении менее тяжкого преступления, законодатель указал при этом на необходимость наличия двух обязательных условий: если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.
9. Согласно ч. 4 комментируемой статьи на случай признания подсудимого виновным ставится вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения. При обвинении подсудимого в совершении нескольких преступлений, образующих реальную совокупность, вопрос о снисхождении должен ставиться применительно к каждому деянию. При идеальной совокупности ставится один вопрос о снисхождении.
10. Часть 5 комментируемой статьи запрещает постановку вопросов, требующих от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого, а также других вопросов, требующих собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями вердикта. Это положение закона по-разному воспринимается судьями и другими практическими работниками. Так, органами предварительного следствия Ч. было предъявлено обвинение в том, что он на почве ссоры с потерпевшим Б. нанес ножом последнему 85 проникающих колото-резаных ранений и 16 непроникающих - всего 101 ранение, от которых тот скончался, т.е. в совершении убийства с особой жестокостью. По предъявленному обвинению присяжным заседателям были поставлены вопросы, на которые они ответили утвердительно, т.е. признали доказанным, что Ч. нанес 101 ранение потерпевшему ножом, от которых тот скончался. Вместе с тем перед присяжными был поставлен дополнительный (частный) вопрос, требующий юридической квалификации - об осознании подсудимым причинения потерпевшему особых мучений и страданий при совершении убийства таким способом. На такой непонятный для присяжных вопрос они ответили отрицательно, в связи с чем Ч. был осужден по ст. 103 УК РСФСР за убийство без отягчающих обстоятельств. По кассационной жалобе потерпевшей данный приговор был отменен и дело направлено на новое судебное рассмотрение.
В случае обвинения лица в убийстве с особой жестокостью (в зависимости от обстоятельств дела) перед присяжными заседателями должны ставиться, например по описанному ранее делу, вопросы:
1) доказано ли, что потерпевший Б. был лишен жизни в результате нанесения ему 101 ранения колюще-режущим орудием - ножом в различные части тела;
2) доказано ли, что указанные в первом вопросе ранения потерпевшему Б. на почве ссоры нанес подсудимый Ч.
11. Пленум ВС РФ указал на недопустимость постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, с использованием таких юридических терминов, как умышленное или неосторожное убийство, умышленное убийство с особой жестокостью, умышленное убийство из хулиганских или корыстных побуждений, умышленное убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, при превышении необходимой обороны, изнасилование, разбой и т.п. (п. 29 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2005 N 23).